Раиса Ивановна все никак не могла выбрать время помереть, хотя давно этого желала.
Вот как деда ее не стало, лет двадцать назад, так и поняла она, что жизнь то и кончилась, да и туда к деду хотелось очень.
Когда ты всю жизнь не одна,
когда рядом всегда твёрдое мужское плечо, на которое можно опереться и грудь, на которой можно сладко уснуть, тяжело быть вдовицей.
«Вдовица она как сирота, только хуже» часто говорила мать Раисы Ивановны, когда то овдовев и была права.
Раз, и ты сирота.
И дети есть и внуки и подружки, а ты все равно сирота вселенская.
Сиротой встаёшь утром и сиротой ложишься вечером.
Раиса Ивановна сиротой стала вмиг.
Пошатнулся , растеряно взглянул на неё, упал и все.
Сердце.
Говорят шестьдесят пять это средний возраст ухода мужчин, ее Толя пожил, в семьдесят ушёл.
Эх!
Так сердце болит без него.
Года идут.
Вот и дерево большое выросло у его могилки, а легче от утраты не становится.
Глуше как то да, но не легче.
Хочется к нему неимоверно.
Обнять, понюхать, поцеловать, погладить руку .
Говорят там на небе, все молодыми становятся да ладными и неважно какой старой развалиной ты помер.
Да хоть бы и развалиной, но молодым конечно лучше, хоть на этом свете, хоть на том.
Раиса Ивановна ложилась спать, закрывала глаза и снилось ей поле .
Цветов много много много.
Раиса Ивановна не очень в цветах понимала, поэтому представляла полное поле маков и васильков.
В конце поля хатки ухоженные за деревьями виднеются. Белёные такие хатки, как на картинках из книжки про вечера на хуторе.
Раиса Ивановна и хатки то толком не видела. Всю жизнь городская, но вот рай почему то представлялся ей с хатками.
Глупо как то представлять рай с девятиэтажками и трамваями.
И вот от хаток этих бежит на встречу ей ее суженный. Но не в том виде, в котором на тот свет попал, а в том в котором познакомились они много лет назад на крыльце института педагогического .
Толя поступал туда, а она с подружкой за компанию пришла.
Ну вот и бежит Толя к ней через маки, а рядом пёс их Димка.
Димка прожил очень много для собаки и тихо интеллигентно умер во сне.
Толя бежит и кричит : «Ракета моя, ракеточка! Мы так тебя заждались».
Красивый такой кричит. Без морщинок и с усами.
Ракетой он звал ее с первого дня знакомства. Когда друзья спрашивали: «почему Ракета?», он смеялся и говорил, что это потому, что она стремительная и только они двое знали почему. А сейчас знает она одна на этом свете и он один на том.
Ох.
А она стоит на дороге перед полем и кричит: « не могу Толяйка! Не могу! Прости меня!», а дальше все двадцать лет разное кричала во сне.
Сначала кричала, что внучку надо вырастить, хоть до свадьбы ее дожить.
Потом кричала что правнук родился, надо помочь девке.
Потом кричала про правнучку, что до школы надо ее додержать, болезненная, в садик ей нельзя.
Потом кричала, что правнука с правнучкой кормить надо, а кто кроме нее детей со школы встретит нормально. Все занятые, всем и разогреть деткам некогда. Так и до гастрита недалеко.
Толяйка каждый раз понимающе кивал, но глаза у него были очень грустные.
И ей тяжело было каждый раз выбор не в его пользу делать.
С утра плакала украдкой, как будто раз за разом предавала его во сне.
И вот все вроде сделала.
Всех отнянчила.
Легла вечером.
Готовая легла.
В чистом и красивом.
В специально купленной ночнушке с васильками.
Толя говорил: « цветы васильки прямо для тебя Ракета придумали. Глаза от них твои ещё краше становятся».
Закрыла глаза.
Сказала тихонько: «встречай Толяйка Ракету свою»......
«Мама, мама»- плакала женщина в возрасте у кровати на которой лежала неподвижная Раиса Ивановна.
«Бабуля, бабулечка! Мама может ещё нет! Да где же эта скорая»: причитала молодая женщина и гладила неподвижную старую морщинистую руку .
А где то очень далеко, где то на небе бежала юная Ракета. Тонкая, рыжие волосы развиваются, ничего не болит, в ночнушке с васильками, по маково васильковому полю.
Солнце такое яркое, небо такое синее.
Бежит она в сторону деревьев за которыми едва видны белые хатки.
А со стороны хаток бежит мужчина с собакой ей на встречу.
« Ракета! Ракеточка моя!»- кричит мужчина.
«Толяйка! Толяйка, я пришла. Прости что так долго! Не могла я раньше...»
И счастьем наполняется все вокруг...
